Explore
Also Available in:

Дарвинистские истоки правовой системы нацизма

Аугусто Циммерман

Данная статья посвящена вопросу о том, что учение Дарвина послужило обоснованием основных характерных черт правопорядка и правовой теории нацизма. Третий Рейх выработал «прогрессивную» юридическую теорию, согласно которой «право» рассматривалось как следствие силы и общественной борьбы. В силу этого юридическая система не должна содержать фиксированных правовых норм, а развиваться, следуя непрерывному ходу «закона жизни».
Поскольку нацисты придерживались дарвинистских взглядов и считали, что люди произошли от животных, они не признавали понятия данных Богом прав человека, но были убеждены, что «сильнейший» обладает «правом» забрать у «слабого» его имущество и уничтожить его.
Большинство немецких судей и адвокатов того времени были сторонниками юридического позитивизма и отрицали неотменяемость прав человека, данных Богом, как они определены в Священном Писании и классической теории естественного права. Была выработана «высшая мораль», в результате чего стало бесполезно апеллировать к высшему закону, стоящему над деспотическими указами нацистского государства.

Эмблема Гитлерюгенда; Источник:
Дети, состоявшие в Гитлерюгенде, должны были ежедневно молиться фюреру.

Именно учение Дарвина послужило обоснованием основных характерных черт правопорядка и правовой теории нацизма. Дарвинизм – не единственный источник возникновения национал-социалистической идеи, но один из основных. Нацисты были твёрдо убеждены, что действуют от имени эволюционной «науки», ради разума и прогресса. Они считали себя прогрессивным народом, который в своем нетерпении хотел ускорить вялый темп эволюции, посодействовав ее руководящему принципу «выживания наиболее приспособленных».

Мы рассмотрим эволюционные корни правовой системы нацистов и убедимся, что нацистская юриспруденция не может рассматриваться в отрыве от дарвинистских воззрений правовой элиты нацистской Германии. Большинство немецких судей и адвокатов того времени были сторонниками юридического позитивизма, в силу чего поддерживали правовую систему, которая исключала существование высшего закона контролирующего государство. Эволюционное мировоззрение, выработанное со времён Дарвина, сделало нацистское государство средством ускорения «эволюционного развития» с помощью механизма тонкой настройки – принципа «выживания наиболее приспособленных».

Нацизм и дарвинизм

Чарльз Дарвин (1809–1882) считал, что люди произошли от животных в результате процесса естественного отбора, зхакрепляющего случайные изменения. Три главы его книги «Происхождение человека» посвящены обоснованию теории о том, что умственные способности и моральные суждения людей имеют то же происхождение, что и способности и чувства животных.

Несмотря на свою ошибочность и расистскую окраску, эти доводы оказали значительное влияние на такие общественные науки как психология, антропология и право. Вот, что говорит по этому поводу профессор права Филипп Джонсон: «Поскольку Дарвин должен был установить последовательность процесса происхождения человека от животных, он часто писал о «диких и низших расах», служивших промежуточными звеньями между животными и цивилизованными людьми. Дарвин приветствовал идею иерархии в человеческом обществе… Своим распространением и живучестью расизм, как форма социального дарвинизма, обязан не Герберту Спенсеру, а именно Дарвину»1.

Нео-атеисты иногда говорят, что лидер нацистов Адольф Гитлер (1889–1945) был религиозным человеком. Действительно, Гитлер вырос в семье номинального католика. Но уже в раннем возрасте он отверг католическое вероучение, считая христианство религией рабов.2 По свидетельствум ведущего (в своё время) английского эволюциониста и биолога сэра Артура Кита (1866–1955), фюрер был ярый «сторонник эволюции … намеренно стремился привести устанавливавемый им в Германии порядок в соответствие с теорией эволюции»3.

Дарвинизм послужил основой для наиболее характерных, базовых особенностей национал-социализма. Без учения Дарвина фашизм вряд ли бы вообще смог возникнуть. Как уже было сказано выше, дарвинизм – не единственный источник возникновения национал-социалистической идеи, но один из основных. Нацисты считали себя прогрессивно мыслящими людьми, пропагандирующими «эволюцию» и наделяющими слепые силы природы «арийским зрением» – тем более, что эволюция в качестве руководства предлагала крайне подходящий им принцип «выживания наиболее приспособленного». Между дарвинистским мировоззрением нацистов и политикой, которую они проводили, существует тесная взаимосвязь. Согласно их пониманию, главная роль в истории отводится нации, а борьба за выживание считается обязательным условием жизни.4

Гитлер, действительно, периодически упоминал в своих трудах и выступлениях «бога» или «Промысел», но он имел в виду не христианского Бога. Скорее, под «Промыслом» и «естественным законом» он понимал «выживание наиболее приспособленных», а поб «богом» – «неизвестность, природу или вообще что угодно»5. С точки зрения Гитлера, в жизни существуют только две движущие силы: голод (способствующий самосохранению) и любовь (сохраняющая виды).6 Лидер национал-социализма доказывал, что естественные условия, в которых могут быть удовлетворены эти два инстинкта, ограничены, поэтому живые организмы вынуждены бороться за территорию и природные запасы.

От этого признания первичности борьбы было уже рукой подать до механизма «выживания наиболее приспособленных» в качестве движущей силы «социальной эволюции».7 Свою расистскую философию Гитлер строил с щедрой подачи социал-дарвинизма.8 В одной из своих тирад о «преимуществах» вегетарианства он утверждал: «обезьяны, наши предки, с доисторических времён питаются сугубо вегетарианской пищей».9 В октябре 1941 г. заявил: «Человек же, то есть во многом похожая на него обезьяна — павиан, живет на Земле минимум 300 000 лет. А человекообразная обезьяна отличается от человека, стоящего на низшей ступени развития, гораздо меньше, чем этот человек от такого гения, как, например, Шопенгауэр». Гитлер считал невозможным педагогическое и юридическое образование африканского населения и высказывался по этому поводу следующим образом: « … преступное безумие – выдрессировать полуобезьяну настолько, чтобы сделать из неё адвоката … Это всё равно, что дрессировать пуделя».10

Нацизм и религия

Гитлер считал, что стремительный натиск науки разрушил оплоты религиозной веры. По его мнению, эволюционная «наука» занимала важное место в деле опровержения христианства.11 Историк Ричард Эванс (Richard Evans) утверждет, что «нацисты считали церкови самым прочным и непоколебимым источником идеологической оппозиции».l 2

В 1933 году, через год после прихода нацистов к власти, Гитлер заявлял (замечая при этом что либерально настроенные церкви могут оказаться «полезными идиотами»):

«Все религии одинаковы, неважно, как они себя называют. У них нет будущего, тем более среди немцев. Фашизм, если понадобится, сможет разобраться с Церковью. Я тоже смогу. Почему бы и нет? Это не помешает мне полностью искоренить христианство и уничтожить его в Германии … Для нашего народа важно решить: либо признавать Еврейское вероисповедание о Христе с его женоподобной этикой жалости, либо иметь сильную, героическую веру в Бога в природе, Бога в собственном народе, в нашей судьбе и нашей крови… Крохоборством пусть занимаются другие. Будь то Ветхий или Новый завет, или просто высказывания Иисуса… всё то же самое старое еврейское надувательство. Оно не сделает нас свободными. И церковь, и христианство в Германии искажены. Нельзя быть одновременно немцем и христианином. Надо выбрать одно. Можно исключить из христианства эпилептика Павла – это будет на первый раз. Можно сделать Христа просто знатным человеком и отрицать его роль спасителя. Люди поступали так на протяжении веков. Я думаю, такие христиане живут сегодня в Англии и Америке … Нам нужны свободные люди, которые чувствуют и осознают присутствие Бога внутри себя».13

Гитлер придерживался мнения, что «самым тяжелым ударом для человечества послужило рождение христианства».14 Он запретил немцам праздновать Рождество и заставил детей из организации «Гитлерюгенд» ежедневно молиться ему и благодарить за все «благословения» (рис.1). Неудивительно, что он обвинял евреев в изобретении христианства15 и требовал вакцинировать немцев «от этой болезни».16 По словам судьи Верховного суда США и главного обвинителя Нюрнбергского процесса Роберта Джексона (Robert Jackson, 1892–1954), нацисты проводили «систематические и безжалостные репрессии всех христианских течений и церквей».17

Гитлер действительно придумал окончательное решение «вопроса» христианства, снова прибегнув к помощи «полезных идиотов» – либеральных богословов: «Что, вы говорите, нужно сделать? Я отвечу: Мы должны запретить церквям делать что-либо, помимо того, что они делают, а именно, сдавать свои позиции ежедневно. Неужели вы верите в то, что люди снова обратятся в христианство? Чушь! Всё кончено. Сказка закончилась. Никто больше не станет её слушать. Но мы можем ускорить события. Мы заставим священников копать себе могилы. Они предадут нам своего Бога. Они предадут всё, что угодно, ради своей жалкой работы и ничтожного жалования … Что мы можем сделать? То же, что сделала католическая церковь, когда принуждала язычников принимать свою веру, а именно – сохранить то, что можно сохранить, но с иным значением. Мы пойдём обратным путём: Пасха будет означать не Воскресение, а постоянное обновление нашего народа. В Рождество мы будем праздновать рождение нашего спасителя: дух героизма и свободу нашего народа. Вы думаете, эти либеральные священники, у которых нет больше веры, но есть должность, откажутся проповедовать нашего бога в своих церквях? Даю гарантию, что так же, как они сделали из Геккеля и Дарвина, Гете и Стефана Георге пророков своего «христианства», так же они заменят крест на свастику [рис. 2], а вместо поклонения крови своего бывшего спасителя начнут поклоняться голубой крови нашего народа. Плоды немецкой почвы станут для них божественным даром, который они будут вкушать как символ вечной общности людей, как до этого они вкушали тело своего Бога. И когда мы к этому придём, … церкви снова будут переполнены. Если мы захотим, так оно и будет, когда там будут проповедовать нашу религию. Нет необходимости торопить события».18

Наиболее радикальные и влиятельные лидеры нацистского движения не скрывали своего неприятия самой сути христианства. Они хотели заменить его немецкой национальной религией и с её помощью вытеснить христианскую веру – вместе с присущими ей понятиями греха, покаяния и благодати.19 На смену библейскому Богу должен был прийти «человекобог», которым и предстояло восхищаться немцам; в вместо «еврейского рабства Закону»20 их ждала приверженность языческому культу живой природы.

Нацистский философ профессор Эрнст Бергман21 говорил, что немцам следует равняться на идеалы «чести», а не сострадания; «вечной борьбы», а не мира.22 По его мнению, самым главным было отказаться от «суеверия», что все люди грешники и вместо него развить новую веру, «в которой Христос – это мы сами». Под влиянием «сил эволюции» новый «Христос» должен будет «заново родиться из утробы Матери-земли». Однако он не будет Искупителем мира, «поскольку мир не нуждается в искуплении».23 Бергман учил: «Уничтожьте легенду о Боге, ставшем человеком, и человек сам станет как Бог, как Христос. И когда человек это осознает, вся его сущность приобретёт божественную форму».24

Языческое «христианство»

© 1996–2007 Gedenkstätte Deutscher Widerstand
Так называемое «немецкое христианское движение» стремилось к достижению абсолютного организационного и идеологического соотвествия между протестансткой церковью и национал-социалистическим государством. Надпись: Немецкий христианин читает «Евангелие в Третьем рейхе».

К сожалению, многие немцы, исповедовавшие христианство, пытались найти компромисс с нацистским режимом (рис. 2). Нет необходимости говорить, что такие «немецкие христиане», намеренно или сами того не замечая, придавали истинному христианству противоположное значение. Так, они отрицали все еврейские аспекты христианства, особенно Ветхого Завета, фактически воспринимая «Бога» как некоего увеличенного в масштабах «супер-фюрера». В результате нацистские лидеры становились для них последней инстанцией в истолковании божьей воли. Естественно, такое «христианство» было плодом либерального протестантского богословия и не имело ничего общего с библейским учением. Почётный профессор истории Университета Британской Колумбии Дж. Конвея (J.S. Conway) свидетельствует:

«Лидеры [немецкого христианского] движения, пасторы Юлиус Лёйтхойзер (Julius Leutheuser), Иоахим Хоссенфельдер (Joachim Hossenfelder) и Зигфрид Леффлер (Siegfried Leffler) изо всех сил старались убедить своих собратьев священников, что только полностью новое толкование христианства… может соответствовать требованиям нового времени. Они хотели избавить Церковь от ее "донаучного" менталитета и устаревших литургий, а взамен дать новое откровение, исходящее от Адольфа Гитлера. Главное место отводилось не ортодоксальному христианству, а активному христианскому подражанию "героизму" Иисуса … В новом детище нацистской партии они видели носителя своих планов, обещавшего братство, что являлось, по их мнению, признаком истинного христианства. Они считали, что если Гитлер мог совершать "дела христианина", как они их называли, то от ортодоксальную веры можно отказаться».25

Что же касается многочисленных нападок на христианство со стороны нацистских лидеров, то «немецкие христиане» утешались тем, что подобная враждебность была присуща не всей партии, а только отдельным её членам. В результате в апреле 1937 г. Рейнская группа немецких христиан опубликовала резолюцию, согласно которой авторитет Библии заменялся авторитетом Адольфа Гитлера: «Слово Гитлера – закон Божий; декреты и законы, в которых оно выражается, обладают божественной властью. Фюрер – единственный абсолютный национал-социалист, и только он исполняет закон. Всех остальных следует считать виновными перед божественным законом».26

Эти «христиане» приняли языческую разновидность «христианства», которая освободила их от любых нравственных ограничений веры Христовой. Они практиковали языческое отрицание морали и, на этой основе, поклонение Власти и Личности под более или менее прозрачным «христианским» прикрытием.27 Был выдвинут постулат, что Христос пришёл не для того, чтобы примирить людей с Богом Творцом и Законодателем морали, а чтобы «спасти их от груза Своих требований и притязаний».28 Следовательно, ни о какой попытке победить в себе зло не могло быть и речи. В силу этого, стремление к «праведности» трактовалось как нечто несовместимое с представлением о греховной природе человека. Немецкий «христианин» и богослов Вильгельм Штапель (Wilhelm Stapel), считавший, что каждый народ имеет право на «свою собственную мораль», провозглашал:

«Искупление не имеет ничего общего ни с нравственным возвеличиванием, ни с мирской мудростью … Христианин знает, что для него совершенно невозможно жить и не грешить, что он не может принять никакого решения, не впав в неправедность, и что он не может творить добро, при этом не совершая зло… Бог сотворил тленный мир, обречённый на гибель. Так пусть же он провалится, этот мир, как ему и предначертано! Те же, кто думает, что способны изменить его к лучшему, создать высшую мораль, на самом деле затевают смехотворный мелкий бунт против Бога».29

Система права в нацистской Германии

Нападки на убеждение, что человеческий закон должен проистекать из Божьего, усилились в XIX веке, когда появившаяся и распространяющаяся теория эволюции Чарльза Дарвина воспринималась как мировоззрение, исключающее существование Бога. Однако попыткм увязать понятие ценности закона с верой в «эволюцию» приводят к тому, что закон автоматически теряет свое трансцедентное достоинство, а вся идея управления по закону лишается важнейшего философского основания. Если христианство рассматривает Божьи законы как проявление божественного Разума и справедливости, дарвинизм не может предложить трансцендентного основания для существования права. В результате законность сводится к незамысловатому оформлению политики власти в виде приняотых ею законов, а понятие закона как такового сводится к способу управлять народом по правилам социальной инженерии; именно эта последняя точка зрения и сегодня встречается чаще всего среди юристов.30

Исходя из этого, сторонники юридического позитивизма разработали теорию, согласно которой «закон» – это лишь производная человеческой воли, то есть, по сути, разновидность и результат общественной борьбы.31 По их мнению, любой закон, который может быть надлежаще оформлен в виде правового акта с соблюдением правовой процедуры, требует исполнения и не может быть аннулирован на основании его аморальности.32

Так была разработана новая теория права: теория, которую можно назвать «философией без метафизики, эпистемологией без уверенности в истине и правоведением без понятия правоты».33 Австрийский юрист-позитивист Ганс Кельсен (Hans Kelsen, 1881–1973) писал, что правовой позитивизм самоограничивается теорией позитивного права и его интерпретации. Таким образом, правовой позитивизм различает и даже противопоставляет то, что справедливо, и то, что законно. Кельсен указывал, что столь резкое разделение правоведения возникло лишь в начале XIX века. До возникновения немецкой исторической школы права «вопрос справедливости в юридической науке считался основным».34

Кельсен утверждал, что правовые нормы действуют не благодаря своему содержанию, а только как позитивная, реально существующая формулировка, законодательно оформленная соответствующими юридическими органами власти. По сути, имет силу любой закон, вне зависимости от его содержания, поскольку «нет такого человеческого поведения, которое не могло бы воплотиться в правовую норму». Норма, порождаемая конкретной процедурой и конкретной властью, становится законом лишь потому, что конституируется определённым образом».35

Такая «чистая» теория позитивного права ставит перед собой целью представить государственный закон в том виде, в каком он есть, «не закрепляя его как справедливый и не отвергая его как несправедливый; теория обращена к фактически существующему, позитивному, а не справедливому праву».36 То есть, Кельсен защищает правовую теорию, отказывающуюся оценивать содержание существующих законов.

После прихода к власти нацистов в 1933 г. Кельсен, еврей по происхождению, был вынужден уйти с должности декана юридического факультета Кёльнского университета.37 В его юридическом позитивизме не было правового потенциала, который мог бы стать основой для сопротивления нацистскому режиму. Вместо этого, доктрины юридического позитивизма придавали определённую правовую силу зловещим законодательным Третьего рейха.

Профессор права Чарльз Эдвард Райс (Charles Edward Rice, 1931 г.р., США), будучи католиком, утверждает: «Когда нацисты выступили против евреев, немецких юристов обезоружил … правовой позитивизм».38 Райс также заметил, что этого не произошло бы, если бы большинство немецких юристов ответили на несправедливость нацистов на раннем этапе полным и принципиальным осуждением, основанном на традиционных принципах естественного права, вместо того, чтобы придерживаться юридического позитивизма.

В этом смысле, возникновение правовой системы нацистов нельзя рассматривать отдельно (как некий несчастный случай) от воззрений подавляющего большинства немецкой юридической элиты. Хотя в 1933 году в Германии существовал конституционный строй, практика констутиционного права полностью основывалась на принципах правового позитивизма. Большинство немецких судей и юристов очень хотели установить авторитарное правление, опирающееся на правовую систему, согласно которой не признавалась защита от государства отдельного человека. Такие юристы относились с враждебностью к Веймарской республике и в основном приветствовали установление нацистского режима в 1933 году.39

wikipedia
Ведущий нацистский адвокат Ганс Франк, активно пропагандировавший идею о том, что Гитлер должен быть над законом. Франк был рейхминистром без портфеля, президентом Национал-социалистической ассоциации адвокатов (1933–1942), членом Рейхстага, президентом Международной юридической палаты (1941–42) и Германской юридической академии, а также генерал-губернатором оккупированной территории Польши в 1939–1945 годах.

Так, один из ведущих адвокатов нацистской партии Ганс Франк (Hans Frank, 1900–1946; повешен по приговору Нюрнбергского международного суда) пропагандировал необходимость построения немецкого общества на правовой системе, соответствующей целям харизматического руководства.40 Он хотел легализовать наличие «сильного правителя», который мог бы непосредственно обращаться к массам: фюрер должен быть над законом, потому что «эффективность» управления важнее, чем конституционализм.

По тому же принципу Эрнст Рудольф Губер (Ernst Rudolf Huber; 1903–1990) – известный в нацистской Германии профессор конституционного права в университете г. Киль – считал, что «невозможно мерить законы фюрера высшим понятием права», поскольку «в фюрере проявляются жизненно важные принципы немецкого народа».41 По утверждению Губера, фюрер как «исполнитель общей воли нации» должен обладать «всеобъемлющей и полной» властью – персонифицированной политической властью, «свободной и независимой, исключительной и неограниченной».42

Ссылаясь на теорию «Фолькс – Номос» («народ – закон»), разработанную во время правления нацистов, юристы Третьего Рейха отрицали существование объективного права, противопоставляемого власти государства. Как поясняет Аурель Кольнай, закон не оберегал гражданина от насилия и угнетения, «а был лишь ещё одним способом укрепить всемогущество хозяев государства … Иными словами, предметом закона больше не было сдерживание произвольного применения общественной власти».43 Естественно, «такая трактовка со стороны многоуважаемых теоретиков имела неоценимое значение для узаконивания формы господства, которая … фактически подрывала верховенство права ради произвольного проявления политической воли».44

Показательно, что чем больше юристы пытались узаконить нацистский режим, тем большее презрение он им выказывал в ответ и тем хуже с ними обращался. Гитлер считал адвокатов «ущербными по природе» и придерживался мнения, что основания нацистского права закладываются там, где к этому побуждает жизнь нации или требования времени. Так постоянным источником и принципом нацистского права стал закон жизни, который на практике воплощался в деспотических решениях власть придержащих (децизионизм). В государственной системе нацистской Германии право понималось в контексте поступательного развития жизни сообщества и общественного прогресса, как не фиксированное, а постоянно развивающееся.

Заключение

Размышляя о нацистской правовой системе, мы можем понять, почему идея «бог – это мы» столь опасна на пути человека к свободе и счастью. Именно принятие высших, Божьих законов помогает гражданскому обществу сбросить с себя иго тирании. Идея же, что люди сами себе боги, только способствует обожествлению политических лидеров и ставит их на путь пренебрежения высшими принципами справедливости и нравственности, которыми следовало бы мерить их злые дела.

Адольф Гитлер и нацистский режим во всей полноте продемонстрировали, что бывает, когда гражданская власть объявит о своей полной независимости от Божьего закона. Национал-социалисты не верили, что люди сотворены Богом. Они приняли идею Дарвина о происхождении homo sapiens от животных. Для нацистов «высшие» люди имели «право» на уничтожение «низших» по тем же причинам, по которым львы пожирают антилоп. Эта «высшая мораль» стала преобладающей, олегла в основу правовой системы – и сделала невозможными любые попытки апеллировать к высшему закону как средству защиты от жестокости и тирании. С точки зрения натуралистического мировоззрения, принятого нацистами, это означало бы просить львов перестать быть львами.45

Благодарность

Автор приносит благодарность г-ну Франку Гашимба за помощь в написании окончательного варианта данной статьи.

Библиография

  1. Johnson, P.E., Objections Sustained, pp. 35-36, IVP, 1998. Обратно к тексту.
  2. BMoca, A.., Hitler and Stalin: Parallel Lives, Vintage Books, NY, p. 381, 1993. Обратно к тексту.
  3. Keith, A., Evolution and Ethics, Putnam, New York, p. 230, 1947. Обратно к тексту.
  4. Hawkins, M. Social Darwinism in European and American Thought 1860-1945, Cambridge University Press, p. 290, 1997. Обратно к тексту.
  5. Hitler’s Table Talk, 1941-1944, translated by CameronN. and Stevens, R.H., Oxford University Press, pp. 6, 44, 1988. Обратно к тексту.
  6. Hawkins, ref. 4, p. 278. Обратно к тексту.
  7. Hawkins, ref. 4, p. 274. Обратно к тексту.
  8. Weikart, R., From Darwin to Hitler: Evolutionary Ethics, Eugenics, and Racism in Germany, Palgrave Macmillan, NY, p. 9, 2004. Обратно к тексту.
  9. Hawkins, ref. 4, p. 283. Обратно к тексту.
  10. Hitler, A., Mein Kampf, translated by Manheim, R., Hutchinson, London, p. 391, 1974. Обратно к тексту.
  11. Hawkins, ref. 4, p. 283. Обратно к тексту.
  12. Evans, R., The Third Reich in Power, Penguin, New York, p. 256, 2005. Обратно к тексту.
  13. Rauschning, H., Hitler Speaks, Thornton Butterworth, London, p. 57, 1939. Обратно к тексту.
  14. See Dowley, T. (Ed.), A Lion Handbook: The History of Christianity, Lion, Oxford, pp. 589-590, 1997. Обратно к тексту.
  15. Гитлер считал, что апостол Павел придумал христианство, чтобы уничтожить Римскую Империю путем «мировой революции» – поскольку, несмотря на свой отказ от прежних убеждений, всё равно продолжал действовать в интересах иудеев. Обратно к тексту.
  16. Hitler’s Table Talk. ref. 5, p. 217. Обратно к тексту.
  17. Jackson, R., Nuremberg Trial Proceedings Volume 2, The Avalon Project at the Yale Law School. 5 октября 1938 г. сэр Уинстон Черчилль в своей знаменитой речи в английском парламенте заявил: «О дружбе между властью нацистов и английской демократией не может быть и речи. Их власть растаптывает христианскую этику и прокладывает себе путь с помощью варварского язычества. Гонения служат для неё источником сил и извращённого удовольствия. Она угрожает кровавой расправой и бесжалостной жестокостью. Такая власть не может стать верным другом английской демократии» – Cited in Adams, V., Men in Our Time, Ayer Publishing, p. 77, 1969. Обратно к тексту.
  18. Rauschning, ref. 13, p. 58. Обратно к тексту.
  19. Shirer, W., The Rise and Fall of the Third Reich, Simon and Schuster, NY, p. 240, 1960. Обратно к тексту.
  20. Kolnai, A., The War Against the West, Victor Gollancz, London, p. 241, 1938. Обратно к тексту.
  21. Профессор Эрнст Бергман написал основательный труд «Die 25 Thesen der Deutschreligion» («Двадцать пять тезисов немецкой религии») – Бреслау, 1934. В этой книге он заложил основания нацистской религии для преподавания в немецких школах. Эта религия основывалась на пантеизме, субъективизме, поклонении природе и на инстинктах нации (в согласии с французским философом эпохи Просвещения Ж.Ж. Руссо). Профессор Бергман называл свой труд «катехизисом немецкой религии». См.: Viereck, P.R.E., Metapolitics: From Wagner and the German Romantics to Hitler, Transaction Publishers, p. 292, 2004. Обратно к тексту.
  22. Kolnai, ref. 20, p. 238. Обратно к тексту.
  23. Kolnai, ref. 20, p. 246. Обратно к тексту.
  24. Kolnai, ref. 20, p. 267. Обратно к тексту.
  25. Conway, J.S., Nazi Persecution of the Churches, 1933-1945, Regent College, p.l 1,2001. Обратно к тексту.
  26. Kolnai, ref. 20, p. 276. Обратно к тексту.
  27. Kolnai, ref. 20, p. 249. Обратно к тексту.
  28. Kolnai, ref. 20, p. 249-250. Обратно к тексту.
  29. Kolnai, ref. 20, p. 256-257. Обратно к тексту.
  30. Colson, C. and Pearcey, N., How Now Shall We Live? Tyndale, p. 93, 1999. Обратно к тексту.
  31. See Noebel, D., The Battle for Truth, Harvest House Publishers, p. 232, 2001. Обратно к тексту.
  32. Hughes, R.A., Leane, G.W.G. and Clarke, A., Australian Legal Institutions: Principles, Structure and Organisation, Lawbook, Sydney, p. 32, 2003. Обратно к тексту.
  33. Rommen, H.A., The Natural Law: A Study in Legal and Social History and Philosophy, Liberty Fund, Indianapolis, MN, p. 35, 1989. Обратно к тексту.
  34. Kelsen H., General Theory of Law and State, H., Russell & Russell, NY, p. 391,1945. Немецкая историческая школа права (противопоставлявшая себя естественному праву) подчёркивала исторические ограничения, которые должны существовать в правовой сфере. Она опиралась, в основном, на труды Фридриха Карла фон Савиньи (Friedrich Carl von Savigny, 1779–1861). Основная предпосылка исторической школы заключалась в утверждении, что закон является выражением убеждений народа и основывается на разновидности массового сознания, называемого «духом народа» (Volksgeist). «Дух народа» развивается органически с течением времени так, что постоянно меняющиеся потребности людей оправдывают постоянное органичное развитие права. Обратно к тексту.
  35. Kelsen, H., The pure theory of law Part 2, Law Quarterly Review 51:17, Parag. 29, 1935. Обратно к тексту.
  36. Kelsen, ref. 35, p. 474. Обратно к тексту.
  37. Кельсен переехал в США в 1940 г., и в 1945 г. стал ординарным профессором кафедры политэкономии в Калифорнийском университете, Беркли. Обратно к тексту.
  38. Rice, C., Some reasons for a restoration of natural law jurisprudence, Wake Forest Law Review 24-.539S., 1989; p. 567. Практически сразу после Второй мировой войны немецкий юрист Густав Радбрух (Gustav Radbruch, 1878–1949) также заявил, что путь национал-социализму проложил господствующий правовой позитивизм. Обратно к тексту.
  39. Например, известный профессор конституционного права в Берлинском университете Карл Шмитт (Carl Schmitt, 1888–1985), который поддержал возникновение нацистских силовых структур. Он считал, что институт права при парламентской форме правления в Веймарской республике не был и не мог быть сильным, поскольку опирался на неубедительную и наивую веру в разумный диалог и открытость. В противовес этому Шмитт выдвинул юридическую концепцию, в которой право и мораль были простыми продуктами борьбы за политическое превосходство между враждебными социальными группами. В мае 1933 г. Шмитт вступил в нацистскую партию. В период с 1933 по 1936 гг. он написал несколько очерков в поддержку самых жестоких методов нацистского режима. Обратно к тексту.
  40. Kershaw, I., Hitler: Profiles in Power, Longman, London, p. 77, 1991. Обратно к тексту.
  41. Huber, E.R., Verfassungsrecht des Grossdeutshen Riches. Hamburg, Hanseatishe Verlagsanstalt, 2nd ed. , p. 197, 1939; cited in: Lepsius, 0., The problem of perceptions of national socialist law, or: was there a constitutional theory of national socialism? in: Joerges, C. and Ghaleigh, N.S. (Eds.), Darker Legacies of Law in Europe: The Shadow of National Socialism and Fascism over Europe and its Legal Traditions, Hart, Oxford, p. 25, 2003. Обратно к тексту.
  42. Huber, ref. 41, p. 78. Обратно к тексту.
  43. Kolnai, ref. 20, p. 300. Обратно к тексту.
  44. Hawkins, ref. 40, p. 78. Обратно к тексту.
  45. D’Souza, D., What’s so Great About Christianity, Regnery, Washington DC, p. 221, 2007; see review by Cosner, L., J. Creation 22(2):32-35, 2008. Обратно к тексту.